Метод «морского волка»

* рождение традиции

Владислав СОЛЕНЫЙ,
педагог дополнительного образования, г. Тольятти

О том, как я укладывал детей спать

---

В первый же вечер, когда надо было детей положить спать, вышла такая проблема: спать они не очень-то ложились.

И тут пришел директор нашего лагеря, молодой человек с одутловатым, довольно пропитым лицом и грустными глуповатыми глазами. На шее висел свисток, и дети тут же прозвали его Свистком.

Особая политика

Директор, естественно, пришел не просто так, он пришел всех укладывать. Как я потом уже понял, в этом была особая политика. В первый вечер ему надо было прийти и показать свою власть.

Естественно, дети бесились, не укладывались, а воспитателям – Жене и Косте – особо не хотелось их укладывать.

Женя – так он вообще спокойно к этому относился. Он, например, заходил в комнату к девочкам и беседовал с ними о чем-то. Им нравилось, что к ним пришел дяденька – слово за слово и так далее. В общем, он там с ними по полтора часа сидел. Потом они каким-то образом засыпали, очень радостные, что он их посетил.

У Кости тоже не очень все получалось, и он как-то нервничал по этому поводу. Он был программистом в школе и идейным человеком, практически с коммунистическими, такими хорошими взглядами, но почему-то ему не удавалось никого уложить.

А я как-то на это дело вообще не обращал внимания. Я считал, что дети пусть засыпают, когда хотят. Я не был воспитателем, и у меня вроде такой ответственности и не было.

Но тут пришел Свисток. Он что-то там говорил очень громко, и дети наконец как-то угомонились.

Мне стало немножко обидно: какой-то человек приходит со стороны и укладывает наших детей! Причем укладывает не очень-то приятным образом – не то что по-хамски, но как-то нагло и бесчеловечно, отделываясь, что ли. И я решил включиться в это дело.

Рыжий и в тельняшке

У меня было с детства, когда я еще сам ездил в лагерь, воспоминание – почти мифологическое – о лагере «Морской» (это между Тольятти и Самарой), где все было устроено по морскому уставу. Отряд, например, назывался «экипаж». Комната или палата называлась кубриком, туалет – гальюном, а столовая – камбузом. Так было все здорово придумано.

К нам в отряд каждый год приезжал один вожатый. Так-то он вроде из заводских ребят – такой крепкий, накачанный, в тельняшке, в татуировках и… рыжий! И вот у него потрясающая была способность: в силу какой-то внутренней мобилизации, какой-то такой дикости нрава и в то же время внутреннего спокойствия он заходил вечером в отряд, что-то говорил, довольно резко иногда, – и все отрубались! Или делали вид, что отрубались.

И вот я это вспомнил. И мне захотелось это как-то повторить. Сам я, честно говоря, чувствовал какую-то неуверенность. Но все-таки неприятно, когда дети бесятся: я же видел, что они не высыпаются.

Метод минимальных затрат

И вот на второй вечер я решил как-то собраться внутренне. И видя, что у наших ребят не получается и они ждут Свистка, я решил уложить их сам.

И я выработал такую методу укладывания – минимально затрачиваться психически. Делается это так. Резко открываешь дверь, входишь и говоришь: «Тишина. Все спим!» И после этого уходишь. Дверь закрываешь и ждешь за дверью: будут болтать или нет? Естественно, через некоторое время – опять шум.

Тогда за дверью говоришь еще раз очень громко, в очень хорошей мобилизации: «Тишина!!!». Ну а если и после этого был шум, то я входил, ничего не говорил, а просто садился и минут пять проводил там, а может быть, меньше, когда как.

Айда мошку кормить!

В первый вечер один мальчишка никак не ложился, и ребята что-то долго шебаршились. В конце концов я зашел и сказал ему: «Вставай!». И уже ко всем: «Если мне во второй раз придется зайти, со мной еще кто-то пойдет мошку кормить!» – и я в самом деле решил это исполнить.

Вот мы с тем мальчишкой вышли в коридор – и все сразу как-то замолчали.

Ничего плохого я ему не сделал – вывел просто в коридор, расспросил о жизни. Говорю: «Ну чего ты шебаршил?» А он: «Хотел шоколадку съесть».

Мы постояли, на звезды посмотрели. Парень был, в общем, хороший, не хам. Из этой палаты самый смирный. Ему даже обидно было, что он попался, там лежали некоторые похлеще «хулиганы». И вот я с ним чуть-чуть постоял и говорю: «Ну ладно, иди тогда, спи!» Мы с ним прошли в палату, он лег, и все очень быстро заснули. Я понял: самое главное – чтобы никто не знал, что на самом деле происходит, чего от тебя ждать, что ты задумал.

Главное – непредсказуемость

В последующие дни я уже даже не дожидался за дверью тишины, а просто заходил в палату. Если ты входишь в палату, то лучше вести себя почти инкогнито: тихенько, незаметненько. Тогда они начинают к тебе приглядываться: что у тебя на уме?

Один раз я попробовал выйти, а потом опять зайти. Другой – уйти, а дверь оставить открытой. Каждый раз старался вести себя непредсказуемо, как бы непреднамеренно, неожиданно даже для самого себя.

И в конце концов выработался ритуал: захожу, открываю дверь, сажусь на стул рядышком с чьей-то кроватью, некоторое время нахожусь в палате и потом выхожу.

Я практически повторил рыжего своего «морского волка», который, оказывается, у меня где-то там, в воспоминаниях, был примером для подражания. И ребята привыкли к этому ритуалу.

Соратники

Палат в лагере много было, и поначалу укладывать спать по всем ходил я. Воспитатели меня просили первые несколько дней. А потом они сами научились.

Вот Костя. Ему было интересно, как я это делаю. А я просто брал большую мобилизацию, входил резко, что-то говорил, не важно что, а важно, что корректно, утвердительно и на приказе. Но не в открытый голос. То есть не орал, а как бы сдерживал себя. Дети эту сдержанность чувствовали.

Потом выходишь и только за дверью произносишь какое-то слово. Иногда я пользовался просто шагами. Иногда стуком в дверь.

И вот Костя перенял мой опыт и иногда даже копировал мой голос. Я еще подумал: ну все, хорошо, нас теперь различить не смогут.

А у Жени свои подходы были. Он заходил к ним в палату, подолгу беседовал. Ему это самому просто нравилось, вероятно.

В результате мы все трое стали спокойно обходиться без Свистка.

---

* памятка для родителей

Сборы в летний лагерь:
что взять?

Во-первых.
• Кроссовки, кеды.
• Купальник или плавки, пляжные тапочки.
• Бейсболку.
• Шорты, футболки, джинсы.
• Достаточное количество трусов и носков.
• Ветровку.
• Плащ (накидку) от дождя, зонт.
• Вечерний утепленный вариант одежды (свитер).
• Вечерний наряд.
• Средства личной гигиены: зубную пасту и щетку, жидкое мыло, мочалку, шампунь, расческу, несессер, полотенце банное и ножное, туалетную бумагу, детский крем.
• Средства от комаров.
• Солнцезащитный крем.

И, конечно, пригодятся:
• фотоаппарат, фотопленки;
• ручка, карандаш, блокнот, бумага;
• любимые аудиокассеты, плеер;
• хорошая книга;
• нитки, иголки.

Родителям: надо ли давать ребенку деньги?

Это вопрос, во-первых, материального благосостояния семьи, во-вторых, доверия к ребенку.

Деньги могут понадобиться для индивидуального и коллективного фотографирования, во время экскурсионных поездок за пределы лагеря, на покупку сладостей и различных мелочей, сувениров и т.д.

Кстати, вопрос сохранности денег в каждом лагере решается по-разному. Можно оставить день­ги вожатому, хранить самому, а в некоторых лагерях работает дет­ская сберкасса, где можно получить необходимую сумму в любое время.

Но, как бы вы ни доверяли ребенку, все же не стоит давать ему большую сумму. Во-первых, это может вызвать зависть других ребят; во-вторых, дать ребенку повод для покупки сигарет и алкоголя.

Мария Егорова